Мы с Анной Болкисевой (Telegram) сидим в Стамбуле, на террасе Галата-порта с видом на воды Босфора, на границе двух континентов, Европы и Азии, пьем турецкий чай из маленьких приталенных стаканов и рассуждаем о роли сумки в женском наряде. Наше интервью состоит из двух частей: в первой мы обсудили роль сумки в образе современной невесты, а во второй более подробно поговорили о коллекционировании винтажей, истории моды и отображении социальных изменений в дизайне сумки. Первую часть вы можете прочитать тут — «Анна Болкисева: Сумка — это сейчас аксессуар номер один!»
— Как давно вы коллекционируете сумки и почему именно их?
— Двадцать лет назад я жила в Германии и купила там себе первую винтажную сумочку на блошином рынке. С тех пор моя жизнь изменилась. Хотя это не сразу стало осознанным коллекционированием, я покупала не только сумки, у меня и обувь была винтажная, и посуда, и много разных предметов. Но так вышло, что все закончилось сумками.
— Чем они притягательнее обуви или предметов интерьера?
— Когда я решила понять, что это такое — сумка, я начала изучать тему, заказывать и читать книги — и увидела, что через этот небольшой аксессуар можно рассказать всю историю моды. И не только моды — историю эмансипации, историю в целом. Все войны и революции диктовали определенный дизайн. Особенно в случае сумки двадцатого века. Все, что производилось до этого периода, выглядело достаточно консервативно и однообразно. В XX веке произошли кардинальные социальные изменения, в том числе изменение социальной роли женщины, что тут же повлекло изменения в дизайне сумки, ее размере и декоре. За сто лет сумка претерпела такие метаморфозы, и появились такие варианты, которых мы не видели за всю историю, то есть со Средних веков.
— Получается, сумка — это зеркало социальных трансформаций?
— Именно так.
— И вас увлекла эта связь реальности и модного аксессуара?
— Так получилось, что самые большие перемены произошли именно с сумкой. Да, менялась длина юбки, да, женщины отказались от корсетов, но женская сумка — это какая-то совсем другая история. У нее и функционал был другим. Что носили в сумке начала XX века? Нюхательную соль и маленькое зеркальце. Ни деньги им были не нужны, ни ключи — тем женщинам, которые носили сумочки. Потому что дверь им открывали дворецкий или горничная. Ну, может, лежали там монетки какие-нибудь, нищим подать… Косметики тоже никакой не было, краситься нельзя. Кто тогда красился? Женщины определенных профессий. Актрисы или проститутки. Что, для того времени, в принципе, — одно и то же. В общем, сумочка была почти пустой. У дам тогда были ридикюли — маленькие мешочки на веревочке, наподобие кисета.
На смену им пришла другая сумка — клатч, в двадцатые годы. Вообще, появился он раньше, но стал модным именно в двадцатые. В тридцатые годы вошли в обиход дорожные сумки для путешествий, они уже большего размера. Появляются сумки для работы, потому что женщина начинает работать. И самое интересное: все спрашивают, а где же винтажные портфели? А не было портфелей. Женский портфель появляется в конце семидесятых. До этого он женщине был не нужен. Кем она могла тогда работать, секретаршей? Женщина-начальник — уже послевоенная история.
Еще одна интересная тема — саквояж. Это либо рабочая, либо дорожная сумка. У меня в коллекции был саквояж, сделанный в Вене для врача по индивидуальному заказу. Первые женские рабочие сумки — это как раз саквояжи для акушерок.
Вообще, изначально, то есть со Средних веков, сумка была мужским аксессуаром — это были даже не сумки, а кошельки для монет, на фермуарах (рамочных замках). История привычной нам сумки начинается в восемнадцатом веке, когда женщины начали выходить с этим аксессуаром из дома.
В XX веке произошли кардинальные социальные изменения, в том числе изменение социальной роли женщины, что тут же повлекло изменения в дизайне сумки, ее размере и декоре. За сто лет сумка претерпела такие метаморфозы, и появились такие варианты, которых мы не видели за всю историю, то есть со Средних веков.
— Кто-то из топ-блогеров недавно выложил пост о том, что силуэты женской одежды коррелируют с ситуацией мирного и военного времени: широкие плечи — война закончится, приталенный силуэт — война начнется… Есть ли что-то подобное в сумках?
— Общепризнанно, самые красивые десятилетия в ХХ веке были в двадцатые и пятидесятые — в послевоенное время. Сумки двадцатых — они очень богато декорированные. Мужчин было меньше — и женщине хотелось быть красивой. И сумки, соответственно, были очень женственные. В военное время сумки были проще из-за ограниченного количества материалов. Я поэтому и люблю больше сумки сороковых годов — там такой акцент на конструкцию был! Из чего угодно могли сделать шедевр — из шерсти, из войлока… Так, что, несомненно, доля истины в этом утверждении есть.
— Ваше коллекционирование — что это, страсть, познавательный интерес или холодный расчет? Бывает же так, что люди вина не пьют, но деньги в коллекцию вин вкладывают…
— История любого коллекционирования — это и то, и другое, и третье. Все взаимосвязано. Ты должен уметь и купить, и продать это все. У некоторых движение только внутри собственной коллекции: что-то продала — купила пару сумочек. А у меня сложилось в определенный бизнес, в России был шоурум, и до сих пор очень много клиентов, все меня знают. Потому что я научилась реставрировать. И еще начала консультировать, объяснять людям, что это такое — винтажные сумки. Мне самой было интересно — соответственно, и людям стало интересно.
Когда коллекционирование становится бизнесом, часто бывает, что покупаешь именно для того, чтобы перепродать, когда видишь, что мимо проплывает что-то ценное, но не нужное лично тебе. Тогда надо привести сумку в порядок и продать в хорошие руки. Не кому попало, а своим. И она будет в легкой доступности: если я решусь написать книгу, то смогу сделать новые фотографии с этой сумкой, указать, что она находится в такой-то коллекции и так далее.
Как-то был случай, я продала сумку неудачно. Это была очень хорошая, прижизненная сумка дизайнера Гарри Розенфельда, сороковых годов, редкая, и состояние у нее было, с моей точки зрения, просто отличное. Она даже не носилась. Но она где-то стояла, чуть-чуть выгорела, там был шелк, и появились незначительные пятнышки. Совсем незначительные. И еще были крошечные зацепочки. Я их оставила. Любой человек, кто в теме, скажет: правильно, что ничего не сделала. Было бы хуже. Отправила я эту сумку покупательнице — и потом она мне пишет отзыв в интернете: «Это была бы лучшая в мире сумка, если бы не следы крысиных лапок». Вы это серьезно? Да вы представляете, что осталось бы от сумки, если бы ей заинтересовались крысы? Вы зоологию не учили в школе? Ощущение от сделки было очень неприятное, потому что вещь была совершенно не понята. Больше я ни с чем подобным не свяжусь.
Это кутюрные сумки, которые шились для определенного круга людей, и эти люди все друг друга знали. Или узнавали по сумкам, такой был код. Увидев знакомую сумку, они обращались друг к другу: «У нас с вами, видимо, есть общий друг».
— Какая самая ценная сумка в вашей коллекции?
— Недавно была и ушла — сумка Мартина ван Шака (Martin van Schaak). Я считаю, у него одни из самых ценных сумок: ручной работы, созданные мастером, и в единственном экземпляре. Это кутюрные сумки, которые шились для определенного круга людей, и эти люди все друг друга знали. Или узнавали по сумкам, такой был код. Увидев знакомую сумку, они обращались друг к другу: «У нас с вами, видимо, есть общий друг». Мартин ван Шак был дизайнером Жаклин Кеннеди, Марлин Дитрих, жен американских президентов…
Недавно в Стамбуле, в Кадыкёе, я купила французскую сумку, и сейчас это одна из самых ценных у меня. Она из кожи антилопы. С кожей антилопы никто не умеет работать вообще. Только я. И я никому не говорю, как, не раскрываю секрет. Сумочка конца двадцатых годов, с серебряными часами и марказитами. Часы на ходу.
Есть редкая сумка Джудит Либер (Judith Leiber) — выдающегося дизайнера, которая сменила Мартина ван Шака на посту изготовителя сумок для инаугураций женам американских президентов.
Есть еще сумка Этьена Айнера, или Айгнера (Etienne Aigner), которую он, наверное, сам на коленке делал, еще будучи не очень известным дизайнером. Я, ее, правда, немного подзатаскала, надо приводить в порядок. Я ношу свои сумки.
— Как часто вы выгуливаете коллекционные предметы?
— Каждый день. Я все время хожу со знаковыми сумками. Сегодня у меня французская, замшевая, пятидесятых годов. Она, видимо, для Америки была сделана, такое позднее ар-деко. Иногда, конечно, бывает, куда-то бежишь — кросс-боди наденешь, обычную сумочку. Но даже обычные, они у меня или бренда «Де Векки» (De Vecchi) от Гамильтона Ходжа (Hamilton Hodge), или от Рут Зальц (Ruth Saltz)… Рут Зальц, кстати, первая расписалась на подкладке — подписала сумку как картину. Она вообще художница.
А сейчас я всем говорю: «Покупайте сумки Вудс, ей за восемьдесят».
— Вы что-нибудь покупаете как инвестицию, с прицелом на будущее?
— Да, некоторые современные сумки, потому как думаю, что они имеют коллекционную ценность, например Тимми Вудс (Timmy Woods). Некоторое время назад я покупала и коллекционную бижутерию. Помню случай: когда умер Кеннет Джей Лейн (Kenneth Jay Lane), на следующий день цены поднялись. Буквально на все. Это, конечно, довольно циничный подход, но Либер я тоже покупала, когда она еще была жива, размышляя при этом: «Так, женщине, вообще-то, больше ста лет…». Я тогда купила четыре сумки Либер, и в ту же ночь она умерла. А сейчас я всем говорю: «Покупайте сумки Вудс, ей за восемьдесят». Правда, она ведет активный образ жизни и продолжает создавать модели. Так что пусть лучше побольше сделает. Либер-то в старости уже ничего не создавала.
— А что вообще происходит сейчас? Занимаются ли женскими сумками российские дизайнеры? Есть кто-то, к кому стоит присмотреться?
— К Ульяне Сергеенко. Правда, сейчас у нее не самая удачная коллекция, раньше были лучше. Вообще, ситуация с дизайном сумок в России сложная. Я не думаю, что в ближайшие лет двадцать мы увидим что-то стоящее, потому что хорошая сумка создается усилиями многих людей из разных стран. Если мы будем делать ювелирную фурнитуру, нужны французские эмали. И американская печка…
Взять, к примеру, ту же Джудит Либер. Американский бренд. Она сама еврейка из Будапешта. Уехала в Америку после войны, там стала дизайнером номер один. И как она производит сумки? В восьмидесятые годы, например, были популярны сумки из кожи карунга — водяной змеи. Которую добывали где? В Юго-Восточной Азии. Либо в Австралии, тогда она еще там водилась. И вот там на месте должны были найти эту змейку, убить ее и обработать кожу. Прислать ее. Далее, отшивались сумки обычно не в Америке, а в Испании или Италии. Фурнитуру Либер тоже где-то заказывала. Где? Может, в Америке, может, в Италии.
И вот, зная, как это все это создается, очень сложно представить такой процесс в России в обозримом будущем. В принципе, перспективы могли бы быть, мы видим на примере Сергеенко. Она хорошо знакома с лучшими винтажными образцами, их конструкцией. У нее были очень удачные коллекции, напоминавшие о лучших сумках Морриса Московица и Гарри Розенфельда.
Да, у Сергиенко нет своей уникальной модели. Но в женских сумках это сделать, честно скажем, тяжело — все уже придумано. Некоторые из ее сумок стоят миллион — миллион двести, из экзотической кожи.
Российским дизайнерам недостает глубокого знания темы. У нас нет виртуозных дизайнеров сумок. Все утрачено. Последние хорошие сумки производились в тридцатые годы, старыми мастерами, которые тогда еще были живы.
Функциональность, удобство и красота: сумка в день свадьбы должна отразить вашу индивидуальность и обеспечить нужный уровень комфорта. Читайте подробнее в статье — «Винтажный ридикюль или строгий клатч: сумка на свадьбе — выбор современной невесты».
Выигрывает тот, кто тщательнее покопался в архивах.
— Обычно в начале года уже известны все тренды, которым будет следовать индустрия. Есть ли такое в мире сумок?
— Какого-то нового ярко выраженного тренда нет. Только обращение к наследию. Дизайнеры опираются на те модели, которые уже были в прошлом. Давайте скажем, что это и есть тенденция.
На кого стоит обратить внимание — нет, не на главный сумочный бренд, то есть на «Шанель», они слишком традиционные и морально устаревшие. Интересно посмотреть на подиуме на «Дольче и Габбану». Произвести сумки уровня крутых, гениальных винтажных образцов у них не получается, но они умеют найти в прошлом какой-то тренд, ускользающий от внимания многих, и сделать его модным. Я помню, как «Дольче и Габбана» выставили на подиум сумки, вышитые шерстью. И тут же всем стало надо! А я говорю: «Так у меня есть такие. Винтажные. И стоят дешевле, знаете». С этого и начались мои продажи сумок.
Или вот не так давно была мода на сумки из сутажа. «Дольче и Габбана» показали сумки из сутажного кружева — и понеслось. Но это не их оригинальная идея. Они поднимают старые тренды и вводят их в современный контекст.
Недавно был возрожден бренд Эльзы Скьяпарелли. Они делают уникальные эпатажные вещи, трудновоспроизводимые коллекции. На сумках уши с сережками, замки в виде носа, глаза, губы и вообще много чего сумасшедшего. Но трендов они тоже не задают. У Miu Мiu бывают озарения, хотя в основном у них дорого и не особо удачно. Celine, Lanvin и Gucci дизайн сумок удается с переменным успехом. У Prada были сумки из бархата — нашили каких-то мешков, но денег взяли много. Удачные женские сумки есть у Лулу Гиннес (Lulu Guinness) и у итальянского дизайнера Габо Гуццо (Gabo Guzzo), он по образованию архитектор и создает хорошие формы. Есть интересный турецкий бренд GravGrav, его основала девушка, Мерве Бурма, они придумали свою технику — вышивку по дереву. Американка Мэри Френсис (Mary Frances) расшивает бисером попугайчиков и львов…
Про еще один тренд женской моды из прошлого узнайте тут — «Корсет: патриархальный инструмент пыток или символ женской силы?»
Самый сильный дизайнер сейчас, наверное, Габриэлла Хёрст (Gabriela Hearst). У нее изобретена собственная модель, в двух размерах: «Деми» и «Нина». «Деми» посвящена Деми Мур, которая выходила с ней на королевскую свадьбу. У этой сумки абсолютно новая форма, которую раньше никто не предлагал. В прошлом у Хёрст тоже было много узнаваемых моделей. Она выросла в Уругвае, который, как и Аргентина, славится сильными традициями изготовления аксессуаров и высоким их качеством. Так что ей было проще, чем Сергиенко.
Суперудачная коллекция есть у Киосан Янг (Kyosun Yung), английского дизайнера азиатского происхождения — семь моделей, современные сумки на основе винтажных. Она прежде всего ювелир, точнее, кузнец по серебру, делает столовые приборы в стиле ар-деко и применяет эти навыки при изготовлении фурнитуры сумок. Вообще, выигрывает тот, кто тщательнее покопался в архивах.
Редакция портала EventForMe выражает сердечную благодарность коллекционеру Анне Болкисевой (Telegram) за интересную беседу и сотрудничество.
Переходите в наши социальные сети (канал в Телеграме; блог на платформе Дзен; сообщество во ВКонтакте) и делитесь вашими впечатлениями от прочитанного. Вы всегда можете задать вопросы напрямую авторам статей и экспертам, которых мы просим давать комментарии.